Цена на нефть может повышаться и снижаться, но ещё продолжительное время не будет подниматься выше $30-40 за баррель.
![]()
Фото из открытых источников
Реакция на кризис Covid-19 имеет много общего с различными стадиями горя, но ключевым отличием является способность поверить, что после шторма мы вернемся к «обычным делам».
В мире энергетики, исходя из потрясающего краха глобальных цен на нефть с US$60 до $20 за баррель, возникает вопрос, когда вернутся более-менее «нормальные» цены.
У меня для вас новость: не вернутся. Цена на нефть может снова стать весьма и весьма волатильной, но не поднимется выше $30-40 в течение какого-либо продолжительного периода. Никогда. Учитывая фундаментальное значение нефти для глобальной экономики, доходов правительств, ваших пенсионных фондов и многого другого, это может оказаться самым длительным шоком от всех кризисов.
Заметьте, употреблено множественное число. Если бы это был «просто» Covid-19, нефть бы восстановилась. Но тут есть ещё две других проблемы. Covid-19 всего лишь досрочно обрушил самый ценный товар мира, который в любом случае еле ковылял всё десятилетие.
Сначала было перепроизводство. Для непосвященных — коллапс цен на нефть начался ещё до того, как разразился кризис с Covid, причем возглавляемая саудовцами ОПЕК не смогла договориться о снижении производства с Россией.
Цена около $60 в течение 2019 года добавляла ещё больше американской сланцевой нефти, угрожая обеим странам. В соответствии с руководством, будучи крупнейшим поставщиком самой дешёвой нефти, Саудовская Аравия могла бы победить в любой ценовой войне, как это уже бывало раньше, стабилизировав таким образом положение.
Однако саудовский режим зависит от высоких цен на нефть, чтобы сбалансировать доходы и расходы. В России экономика более диверсифицирована, и в равной степени там озабочены тем, что экспорт сланцевого газа США подрывает положение на рынке её трубопроводного газа — который по большей части включает привязанные к нефти цены.
Глобальные цены сжиженного природного газа (СПГ) уже рухнули — сначала в атлантическом бассейне, а затем ещё более резко в Азии. Один из ведущих мировых исследовательских центров по газу Оксфордский институт энергетических исследований прогнозирует, что избыток СПГ продлится десять лет, причём цены могут конкурировать с ценами на уголь для производства электроэнергии и нефтью для основного использования в нефтехимии.
Поле боя уже подготовлено — для России падение цен на нефть является стратегической игрой с положительной стороной. Однако Covid-19 превратил битву в разгром. Логично, что при новой ценовой войне сланцевая нефть должна посыпаться первой — и обрушение цены дало возможность президенту Трампу «предложить» достаточное сокращение производства, чтобы создать видимость сделки.
Но мы можем также делать ставки и на то, что при Трампе значительная часть крупнейшего в мире за все времена пакета стимулирующих мер будет направлена на укрепление американского производства, что бы ни случилось. Итак, пандемия Covid-19 может косвенным образом воспрепятствовать встряске рынка и увеличить избыток стратегических поставок.
В ценовой войне саудиты победить не могут. Под давлением американской администрации им пришлось просить о временном перемирии — вместе с тем теряя влияние и сокращая долю на рухнувшем рынке. Как только даёт о себе знать реальность, оказывается, что даже беспрецедентная сделка между США, Россией и Саудовской Аравией не может прекратить скатывание цены к $20.
Теперь к следующей, стратегической проблеме — тоже усиленной пандемией Covid-19 —давлении множества факторов на нефтяной спрос. На главном для нефти рынке транспортных услуг на Западе рост по большей части застопорился где-то 10-15 лет назад. Кратковременный вклад Covid-19 очевиден. Коренное изменение положения вещей состоит в том, что пандемия, по-видимому, особенно нацелена на этот вымышленный бастион спроса.
Конечно, люди будут путешествовать снова. Но к тому моменту мы будем более чем знакомы с дистанционной работой и видеоконференциями. Для бизнеса станет обыденным делом спросить, действительно ли оправдано тратить время — а для встреч на международном уровне тратить деньги и переживать сдвиг временных поясов — на физическую встречу в пику видеоконференции.
Внутри страны эпидемия Covid-19 ускорит переход к ранее уже существовавшей тенденции к большей работе из дома. Даже лично, попробовав праздновать по Zoom или проведя вечер с карри с друзьями по Skype, мы, возможно, дважды подумаем, прежде чем куда-то ехать.
Мы научились другим вещам. Ставшие словно варящаяся лягушка из пословицы частично невосприимчивыми к уровню загрязнённости жители мегаполисов развивающихся стран, снова ощутили, что такое свежий воздух.
Один из больших парадоксов Covid-19 — убедительное доказательство того, что снижения загрязнённости воздуха в Китае спасло больше жизней — возможно, намного больше — чем унёс сам вирус.
Люди будут путешествовать, и потреблять, но с обновлённым пониманием хрупкости наших сложных сообществ, глобальной внутренней связности и полезности прислушиваться к предостережениям учёных и к их рекомендациям.
Пандемия произошла на фоне беспрецедентных тревог из-за смены климата и совокупного вклада исключительных событий. Любой, кто думает, что пандемия Covid-19 заменила всё это, может получить шок — всё совсем наоборот.
Один огромный психологический вклад состоит в открытии, что многие передовые общества менее гибки, чем мы думали. Те общества, которые, видимо, лучше всего справляются — это те, что вынесли уроки из прошлого, в том числе эпидемии тяжёлого острого респираторного синдрома (SARS), и инвестировали, готовились и прислушивались к научным доказательствам, когда всё началось.
И не самое незначительное в том, что все происходит именно тогда, когда более чистые альтернативы стали привлекательными. В 2019 году было продано более 2 миллионов электрических автомобилей — скромное, но растущее число. Они чище, эффективнее и — учитывая свойственную им большую простоту — на грани того, что станут дешевле, чем традиционные автомобили. Темп инноваций и спрос на более чистый транспорт могут с лёгкостью обойти падение цен на нефть.
Более того, учитывая, что получаемое от энергии ветра или солнца электричество теперь во многих регионах дешевле, чем получаемое из ископаемого топлива, электромобили могут также продавать ценные балансировочные услуги для энергосистем. Поскольку Covid-19 — вишенка на торте, по крайней мере в Европе и Азии, финансовые стимулы вполне могут — и это следует делать — ускорить развитие технологий и инфраструктуры зарядных станций.
В 2019 году спрос на нефть впервые пробил отметку 100 миллионов баррелей в день, вполне может статься, что это в последний раз. Covid-19 уже гарантировал, что спрос в 2020 году будет намного ниже. Некоторый неизбежный отскок после Covid-19 не означает, что спрос на нефть когда-либо снова достигнет трёхзначных величин.
Ранее немыслимый созванный США полу-картель с Россией и ОПЕК, вероятно, может подтолкнуть рост цен, но по-видимому, в долгосрочном плане он едва ли будет стабилен.
Результатом резкого и стратегически преждевременного коллапса цен может быть высокая волатильность, особенно если ближневосточные режимы Востока рухнут или ввяжутся в конфликт из-за отчаянного финансового положения. Но мы уже вошли в новый мир, и к старому возврата нет.
